Люди, живущие в ПНИ и домах престарелых

Почему эта группа уязвима?

• Проживающие в организациях стационарного социального обслуживания взрослые и дети, а также находящиеся в ПВТ (пансионаты ветеранов труда), имеющие особые физические и/или психические потребности. Часть из этих людей лишена дееспособности. Проживание в таких учреждениях характеризуется:
  — большой скученностью;
  — пользованием общей инфраструктурой (туалеты, душевые, столовая и т.д.);
  — изолированностью от внешнего мира;
  — принятием решений, напрямую касающихся проживающих, сотрудниками, а не самими жильцами;
  — имеющимися связями с НКО и волонтерскими организациями;
  — высокой значимостью установившихся социальных связей и ритуалов для проживающих.

Какие риски появились у группы во время пандемии?

1. Повышенные риски для здоровья

• Высокий риск развития очага эпидемии
  

  Если смотреть новости Италии, то там одними из самых первых очагов высокой смертности были практически выкошенные дома престарелых, где вирус приходил и все. Т.е. у нас, если он [коронавирус] попадет в ПНИ [психоневрологический интернат], все. Будет то же самое. ПНИ и дома престарелых — никого из них нельзя законсервировать вместе с персоналом. Персонал продолжит туда приходить.

• Риски особенно высокие из-за устройства таких учреждений, которое предполагает коллективное использование инфраструктуры (столовых, душевых, туалетов и т.п.).
  

  Вот 60 человек, а то и 80 живет в одном коридоре, а то и 120. Я знаю интернаты, где и больше. В Москве получше, но до 50. 50 человек живет в одном коридоре. Все двери из палаты туда выходят. Туалет общий. Все. Эти 50 человек, включая те 50 человек, которые за ними в смену ухаживают, все будут болеть одним коронавирусом хором. Правда ведь? И нет возможности никакой изоляции сделать. <…> Еда, все вместе едят….

• В условиях карантина ограничен доступ постояльцев к уходу, поддержке, общению.
  

  И дети, и взрослые в этих учреждениях теперь получают меньше помощи, ухода, воспитания, присмотра, какой-то поддержки — психологической, реабилитационной. И заперты внутри. И потеряли все контакты с означенными людьми. Т.е. [сотрудники учреждений] запретили приходить родственникам, волонтерам.

• Ограничено снабжение постояльцев лекарствами, продуктами и предметами одежды.
  

  Дееспособный человек привык ходить в магазин сам, что-то себе покупать. Дееспособные люди сами ходили в аптеку. Покупали безрецептурные лекарства. Теперь, когда они закрыты, они могут рассчитывать только на ДЛО — дополнительное лекарственное обеспечение. А ДЛО не оформляется за один день. Да, это все бюрократия, у кого-то какие-то запасы лекарств остались, но, простите, если у человека закончилось слабительное, ему будет просто негде его взять, потому что интернаты все должны заказывать. То же самое с какими-то нестандартными заказами. Вот человек обувь себе заказывал или еду, потому что в интернатах есть стандартизированные заказы — то, что недееспособным покупается каждый месяц. Например, чай, кофе, сигареты, сыр, колбаса. Но это же не единственное, что людям нужно. И раньше как-то, когда дееспособные выходили из интерната, когда приезжали родственники, с этим было попроще — кто-то сам покупал, кому-то родственники привозили. Сейчас это все упало на плечи социальных работников. Естественно, в магазин они часто ходить не могут, потому что это опять же риск заражения, и принести с собой коронавирус в интернат никто не хочет..

• Даже с учетом сокращения числа посетителей (персонала, волонтеров, родственников) для проживающих в организациях стационарного социального обслуживания риски заражения велики.
  

  Единственное, что сделали сегодня — это запретили туда приход всех других организаций внешних: волонтерских, общественных, религиозных, которые раньше туда приходили. Т.е. вроде как туда теперь ходит не триста человек, а двести. Разница, я бы сказала, не очень большая… Персонал все равно… гуляет туда-сюда.

• Отсутствует информация о происходящем в частных домах престарелых во время карантина.
  

  Есть, например, частные дома престарелых, где тоже совершенно непонятно, что происходит сейчас. Это все даже вне госконтроля по сути находится. Очень часто это могут быть частные учреждения, которые вообще никак не зарегистрированы, как такого рода организации. Так что тут тоже непонятно, что в них, что с ними делать и насколько в них безопасно сейчас людям находиться.

• Решение о применении ограничительных мер, связанных с карантином (но не всегда обоснованных), оставляется на усмотрение руководителей учреждений.
  

  Есть интернаты, где очень по-человечески отнеслись [к жильцам во время карантина]. Допустим, жители интернатов с большой территорией, они даже в каком-то смысле сейчас привилегированные, потому что они могут по территории хотя бы интерната гулять. Т.е. регулярно выходить на воздух. В каких-то [интернатах] стали таким ответственным жильцам, например, оставлять вечером ключи от спортзала, чтобы они там не сидели все скученные в помещении, чтобы они могли пойти подвигаться там, я не знаю, поиграть в настольный теннис, ну что-то такое. А есть интернаты, [которые] тут же включили вот эту систему закручивания гаек. То есть взяли, позакрывали всех на этажах. Это ужасно, потому что, если у тебя семьдесят пять — восемьдесят человек сидят закрытыми на этаже, то какой в этом смысл с точки зрения предотвращения эпидемии? Это ж только хуже. <…> Когда к жильцам относятся, я не знаю, как к заключенным, это сразу видно.

• Ощущается нехватка персонала для применения всех необходимых мер предосторожности, что приводит, например, к приостановлению получения посылок.
  

  В интернатах и до этого было не такое количество сотрудников, чтобы удовлетворить любой каприз. А представьте, что мы сейчас еще половину медсестер поставим на обработку посылок. <…> Интернаты же большие. Вот представьте, от пятисот до тысячи человек [постояльцев]. В течение недели, например, приехало двести родственников. Это там надо конвейер иметь по обработке этих посылок, к сожалению.

• Из-за отсутствия закона «О распределенной опеке» у большинства постояльцев нет социальных связей с родственниками и волонтерами, которые сейчас могли бы оперативно забрать жильцов ПНИ к себе домой.
  

  «По идее, надо было еще давно принимать закон о распределенной опеке. Сейчас хотя бы у трети этих проживающих были бы вторые опекуны, может быть, церковные организации или родители. И они тогда брали бы [постояльцев к себе домой]. А так, когда мы много лет выпрашиваем: «дайте нам человека поехать в отпуск

  дайте нам человека в гости съездить», просто чтобы человек, живущий в интернате, увидел, как устроен дом другого человека. Это очень сложно, этого практически невозможно добиться

• В случае госпитализации в больницу не предполагается сопровождения сотрудниками организаций стационарного социального обслуживания.

Как государство может помочь?

1. Соблюдение принципа открытости и подотчетности обществу в отношении ситуации с заболеваемостью, рисками заражения и мерами, принимаемыми против распространения коронавирусной инфекции:

• ежедневная публикация актуальной информации по каждому учреждению;
• своевременные ответы на запросы граждан и организаций.

2. Сбор средств для оплаты потребностей уязвимых групп через НКО. Повышение финансирования НКО, работающих с ПНИ и их проживающими.

[Нагрузка на сотрудников НКО и волонтеров выросла,] а при этом какие-то дополнительные деньги за это никто никому не даст, и даже те деньги, которые были, они исчезают с огромной скоростью, потому что бизнес разоряется, государство и в Питере, и в Москве, и, я думаю, в других регионах сильно срезало деньги для НКО. И мы, НКО, в очень плохой позиции по отношению даже к малому бизнесу. Вся эта помощь, которую государство собирается оказывать, она вся для малого и среднего бизнеса. [А нам] что делать-то? Мы сейчас тоже [испытываем трудности].

3. Имплементация мер снижения риска развития эпидемии в государственных учреждениях закрытого типа (вахтовый режим работы, дезинфекция, обеспечение индивидуальными средствами защиты; тестирование персонала и т.п.):

• обеспечение принятия разумных мер предосторожности, контроль частных решений руководителей учреждений:
  

  [Необходимо] контролировать руководство интернатов с той точки зрения, что режим изоляции не должен привести к закручиванию гаек. Чтобы не было каких-то нарушений, которые были раньше, в замкнутом пространстве, когда люди находятся в полной зависимости от персонала. Чтобы не было эпизодов какого-то ущемления или унижения.

• предоставление волонтерам возможности выхода на работу в ПНИ.
  

  Персонал тоже может заболеть. А как мы знаем из одного ПНИ, расположенного в Санкт-Петербурге, персонал еще и очень боится коронавируса, то есть некоторые под благовидным предлогом могут отказаться ходить на работу.

Как общество может помочь?

1. Соблюдение принципа открытости и подотчетности обществу в отношении ситуации с заболеваемостью, рисками заражения и мерами, принимаемыми против распространения коронавирусной инфекции. Требовать возможности гражданского контроля за качеством решений о применении ограничительных мер со стороны руководителей организаций стационарного социального обслуживания.

Я сейчас собираюсь писать письмо в Департамент социальной защиты Москвы по поводу интерната, где людей позакрывали как шпроты в банке. Как обычно они ответят через тридцать дней. Я думаю, все этим закончится.

2. Сбор средств для оплаты потребностей уязвимых групп через НКО. Усиление финансовой и другой поддержки НКО, осуществляющих работу с сотрудниками и проживающими в организациях стационарного социального обслуживания.

3. Волонтерская помощь: участие в расселении проживающих, принятие родственников и знакомых в семьи на время карантина.

Как государство и общество могут помочь совместно?

1. Разгрузка государственных учреждений закрытого типа, в т.ч. (где применимо) с финансовым обеспечением принимающей стороны по принципу «деньги следуют за человеком». Развитие программы расселения для проживающих в организациях стационарного социального обслуживания в семьи, волонтерские организации, пустующие здания гостиничных комплексов и т.д. с последующим перераспределением средств, выделяемых ПНИ, в пользу НКО и семей, участвующих в программе временного сопровождаемого проживания.

Использовать те НКО, у кого сейчас есть хоть какие-то мощности для сопровождаемого проживания, чтобы передавать им туда взрослых.

2. Обеспечение жильем за счет экстренного социального найма площадей в хостелах, гостиницах и т.п.:

• обеспечение скорейшего расселения проживающих в организациях стационарного социального обслуживания: в семьи, к волонтерам и волонтерским организациям, в частные пансионаты, в пустующие здания гостиничного комплекса:

Я знаю, что во многих странах отели превратили в так называемые обсервации. Туда сначала заселяли тех, кто прилетел, наблюдали за ними. Две недели или даже больше. А сейчас, сегодня я видела передачу, что некоторые люди на самоизоляцию, например, удаляются в отель. Например, бабушка семидесяти лет живет в большой семье с внуками, детьми и, понятно, что она в группе риска, что ей лучше пожить отдельно. В таком случае она может пожить в такой обсервации.

• участие всех категорий проживающих в организациях стационарного социального обслуживания, а не ограничение пожилыми людьми.

Девушка моя знакомая, которая довольно плохо переносит изоляцию, потому что она мало того, что дееспособна, она еще и работала в городе. То есть она совсем привыкла жить вольной жизнью, и ей сейчас тяжело. Но она подошла [к сотруднкиам], она узнала, что перемещают людей [из интерната]. Она говорит: «А можно мне тоже поехать?». В частный пансионат. Ей сказали: «Нет, нельзя». Это только для престарелых из отделения милосердия.

«Кого-то стали забирать из пожилых в частные дома престарелых, потому что люди с деменцией, в принципе не в таком тяжелом состоянии, чтобы сказать, что это тяжелый психоневрологический больной. <…> Если это обычная сосудистая деменция вследствие пожилого возраста, то такой человек просто требует присмотра, ухода и все. Я знаю, что кого-то стали забирать в частные пансионаты, где меньше народу. Но больше по отношению к обычным [не пожилым] жильцам я про такое [расселение] не слышала.

3. Обеспечение удаленной интерактивной коммуникации (видео-/голосовой/телефонной связи) с близкими, волонтерами, правозащитниками:

• проведение занятий и встреч онлайн.

Несмотря на то что нас не пускают, мы нашли способ очень многие занятия проводить онлайн. Если это занятия именно психологические, то психолог общается, разговаривает с группой. Может быть, какие-то обучающие занятия по передаче знаний. Мы это все проводим в онлайн-режиме, нас выводят либо через Zoom, либо через Skype на большой экран, и в общем довольно неплохо получается

• обеспечение технической оснащенности.

У многих там нет гаджетов, то есть [сотрудники] отдают свои гаджеты, то есть [можно только] с телефонов сотрудников поговорить с проживающим человеком, с которым до этого ты приходил два раза в неделю гулял.

Что делать представителям группы?

1. Поиск родственников и волонтеров, готовых взять проживающих в организациях стационарного социального обслуживания на временное проживание.
2. Сотрудничество с представителями пустующего гостиничного комплекса.
3. Обращение проживающих к руководству организаций стационарного социального обслуживания с просьбой о переселении.
4. Расселение персонала неподалеку от учреждения для сокращения риска заражения, введение вахтового метода работы.
5. Предоставление средств индивидуальной защиты проживающим и сотрудникам
6. Поддержка и развитие сотрудничества с НКО и волонтерскими организациями, использование волонтеров для нужд проживающих (например, покупки еды, неспецифических лекарств, одежды).
7. Развитие альтернативных способов общения проживающих с родственниками и волонтерами.